Радикальный удар - Страница 40

Кроме Джина, в камере сидели еще три человека. Двое, Дага и Хамзат, — за мошенничество. Решили получить компенсацию за разрушенное жилье, на самом деле просто подделали документы. Подобные преступления в республике сплошь и рядом. Еще один, Карим, — за драку. Что-то не поделил с соседом. Джин оказался в этих стенах якобы за наезд на человека. Ехал из соседней области и сбил на «Жигулях» шедшего вдоль дороги пьяньчужку. Вместо того чтобы оказать помощь, скрылся. Но и его дело не безнадежное. Родственники будто бы уже почти решили вопрос с потерпевшим, и скоро Джина выпустят.

Сегодня из соседней камеры к ним переведут Мусоста Нагаева. Чтобы перевод не выглядел подозрительным, там начнут ремонт. Едва Джина заселили сюда, чтобы притерся, Нагаеву сообщили про предстоящее изменение условий содержания. Ничего удивительного в этом не было. В СИЗО после недавней проверки президентом Чечни шла реконструкция. В камеру Нагаева уже заглядывали строители, которые произвели замеры и подсчеты.

Джин сидел за столом и перебирал четки. Дага с Хамзатом смотрели телевизор. Карим спал. В коридоре послышался шум, звякнул засов, и двери открылись. Несмотря на то что с Мусостом при захвате и после контактировал лишь Габбро, да и то в маске, Джин испытал легкое волнение. Вдруг что-то не заметил и бандит сейчас узнает его — например по голосу?

— Здравствуйте, — поприветствовал Мусост всех на чеченском языке и обвел камеру уставшим взглядом. Выглядел он неважно. Лицо пожелтело и осунулось. Щеки ввалились.

Джин ответил на приветствие и, на всякий случай, показал на свободное место.

— Я к вам ненадолго, — расправляя матрац, вздохнул Мусост.

— Все так поначалу думают, — глядя в экран телевизора, сказал Джин.

— Ты не так меня понял. — Мусост прошел к столу и сел напротив. — Меня эти шакалы держат в одиночке.

— Что же ты наделал?

— Справедливости хотел… — Мусост обвел взглядом камеру. — Давайте знакомиться?

— Меня Ваха зовут. Я из Джугурты. ДТП. В России человека сбил и не остановился, — представился Джин.

— Если в России, то ты не человека сбил, а свинью, — неожиданно зло ответил Мусост.

— Ты прав, — кивнул Джин.

— Меня Мусост Нагаев зовут, — назвал свое имя бандит. — До войны в Грозном жил. Потом где придется…

— Ты моджахед? — напрямую спросил Джин. — За это сидишь?

— Еще не сижу, — грустно улыбнулся Мусост. — Срок начнется после суда.

— Почему? — удивился Дага, краем уха слышавший разговор. — Все зачтется с момента задержания.

— Мне все равно. — Мусост потер заросший густой щетиной подбородок.

— Почему? — не унимался Дага. Тема так его заинтересовала, что он тоже подсел к ним за стол.

— Мне пожизненное дадут, — ответил Мусост.

— Убил много? — Дага замер в ожидании ответа.

— Да не так чтобы очень, — уклончиво ответил Мусост.

Не мигая глядя в глаза бандита, Джин осторожно наступил ему под столом на ногу.

Тот понял, что так его предупреждают о том, что лучше молчать о своих подвигах, и тут же перевел разговор в другое русло:

— Я семь лет назад уже попадал сюда. Не то, что сейчас, было. Заставляли постоянно сидеть и смотреть на двери. Молиться запрещали.

— Мне брат рассказывал, — соглашаясь с ним, кивнул Дага. — Еще били.

— У тебя брат воевал? — прищурился Мусост. — Скажи имя. Может, знаю.

— Руслан его имя, — Дага вздохнул. — Моджахеды называли его Слоном.

— Нет, не знал такого, — на секунду задумавшись, покачал головой Мусост. — Он живой?

— Да, — кивнул Дага. — В России.

В коридоре послышались голоса, что-то стукнуло. Все замолчали и замерли. Наконец прогремел запор, и двери открылись.

— Вахид Юсупов.

— Здесь я. — Джин встал.

— На выход, — сказал коренастый конвойный.

— Вещи брать? — спросил Джин.

— Пока нет, — постукивая по ладони резиновой дубинкой, произнес конвойный и вышел в коридор.

— А тебя что, выпустить должны? — спросил Мусост.

— Обещали, — подтвердил Джин, выбираясь из-за стола. — Следователь сказал, что остались формальности.

Джин посидел в кабинете помощника начальника по воспитательной работе, попил чаю, после этого его вновь вернули в камеру. Едва переступив порог, он стал собираться.

— Что, отпускают? — поднял над подушкой голову Хамзат.

— Да, — кивнул Джин. — Все. Дело закрыли. Правда, придется еще за лечение платить, но это мелочи. Там немного. Адвокат сказал, десяти тысяч хватит. Пустяковая травма.

— Говоришь, в Джугурты живешь? — задумчиво спросил Мусост.

— Сейчас нет, — цокнул языком Джин, открыл висевший на стене ящик и стал выкладывать из своего отделения ложку, чашку и кружку. — В Грозном. Старопромысловский район. У дяди. — Он сложил свои вещи в пакет и сел на кровать напротив Мусоста. — Для чего спросил?

— Машина есть?

— Говорю же, здесь меня держали за то, что сбил человека. Значит, есть. Сейчас права отберут, но это мелочи, сам знаешь. Завтра новые куплю…

— Мне надо, чтобы ты съездил ко мне домой, — Мусост выжидающе уставился в глаза Джина. — Не откажешь?

— Нет, конечно, — покачал головой Джин. — Что передать?

— Дай слово, что все выполнишь, как скажу?

— О чем разговор? — Джин сделал вид, будто обиделся. — Разве я похож на человека, который обещает и не делает?

— Тогда бы я к тебе не обратился, — хмыкнул Мусост.

— Говори. — Джин с опаской покосился на Дагу.

— Ты, я вижу, не доверяешь им, — заметив это, едва слышно сказал Мусост.